Гот выстрелил.
Защитная сфера стала чуть ярче, приняла заряд плазмы и аккуратно сместила в сторону.
Как «веретенка». Но у тех было ясно, куда стрелять. А здесь? Только ломать. Грубой, тупой, но, мать ее так, действенной силой.
Гот дождался, пока индикатор заряда пискнет, дойдя до максимума. Он видел уже, что странного в глазах Зверя. Зрачки. Вертикальные, Как у того… у того, в кого превращался он, запертый в своем отсеке. Не человек. Теперь уже ясно, что не человек.
Убить.
Новый выстрел.
Почему же Зверь не стреляет в ответ? Ведь вон она, винтовка, лежит под рукой!
И снова плазменный заряд уходит в сторону.
Чего он ждет? На что надеется?
Зверь бросил взгляд на часы, пожал плечами и пошел в глубину зала, развернувшись к майору спиной.
Четыре секунды.
Гот выстрелил снова.
Время вышло. Вспыхнул ярко портал. Зашумели темные кроны, и смоляным ветром дохнуло в лицо.
Время.
В спину толкнуло слегка. Зверь не удивился боли, он ждал ее так давно, что успел привыкнуть, до мелочей зная, как это будет. Огонь. Огонь за спиной.
Огонь впереди. Сосны затрещали, вспыхивая, огненными стенами встали над рекой лавы, в которую превратилась дорога. Неба не видно за черным, почему-то жирным дымом
Небо.
А есть ли оно вообще?
Четыре секунды до следующего выстрела. Еще есть время развернуться, подхватив винтовку. Есть время. Убить Гота. И жить. Дальше Всегда. Вечно.
Как… страшно.
Очень хотелось зажмуриться, чтоб хотя бы не видеть Очень.
Зверь шагнул вперед.
Белая вспышка, ослепительное сияние резануло по глазам, несмотря на щиток шлема.
Гот опустил винтовку. Он в первый раз увидел, что делает с человеком режим импульсной стрельбы, и от души надеялся, что в последний.
«Не с человеком, — напомнил себе майор, — со зверем».
Он обогнул стол, подошел к оплавленному пятну на полу. Медальон Зверя каким-то чудом уцелел, намертво впаялся в пластик.
Как табличка с именем в могильную плиту.
— Ты все-таки убил его, — безжизненно произнесла Ула.
— А может быть, он ушел. — Джокер присел рядом с ней на корточки, подумал и погладил девушку по рыжим кудряшкам. — Может быть, он и вправду ушел?