Последнее небо - Страница 98

Готу было все равно. Буровая и вправду хорошее место. Кусочек тверди между небом и морем. Добраться туда можно только по воздуху. Чем не гнездо? А Зверь брюзгливо объяснил Пижону, что в гнездах живут птицы, а не пилоты. На что получил вполне ожидаемое:

— Зверь — птица гордая. Пока не пнешь, не полетит.

И смирился.

Деревья удалось отогнать от гор. Хищники не спешили вернуться, но вертолеты продолжали заливать выжженную полосу кислотой.

Между плато и джунглями под руководством Улы делали площадку для экспериментов с семенами, как земными, найденными на «Покровителе», так и местных растений, пригодных в пищу.

Алхимический цех расширяли, пристраивали дополнительные помещения. Для производства в промышленных объемах кислоты, придуманных Улой ядов, минеральных удобрений, необходимых в здешних условиях, еще чего-то — Ула говорила чего именно, но Гот не особо вникал. Она знает, что делает, вот пускай и делает.

Работы было больше чем достаточно, и конца-краю ей пока не предвиделось. Гот много бы дал за возможность выспаться, но все же прекрасно понимал, что в их ситуации слишком много дел лучше, чем слишком мало.

Зверь с Кингом с головой ушли в оживление добытых на «Покровителе» чипов и плат. В свободное от работы время. На последнем Гот настоял — ему совсем не улыбалось надолго остаться без лучшего во взводе электронщика и тем более без правой руки, в качестве которой привык уже воспринимать Зверя.

Эти двое, увлекшись, засиживались, бывало, за компьютерами с вечера до утра, невзирая на строгое распоряжение начальства спать не меньше шести часов в сутки. Однако, поработав пару дней, один — на кухне, второй — на разделке ящеровых туш, осознали. И больше нарушать приказы не пытались. Что за интерес им был искать жемчуг в кучах навоза, Гот понимал с трудом, но приходилось признать, что найденные жемчужины стоили времени, затраченного на их поиски.

Например, информация по планете. Пока транспортник падал, его приборы фиксировали все, что успевали заметить. Начиная с траектории орбиты и места в системе и заканчивая съемкой поверхности, примерными местами залегания полезных ископаемых, в том числе и тяжелых металлов, а также составом почвы и воздуха. Последнее, правда, Ула давно выяснила.

Майор улыбнулся, вспомнив, как Ула с визгом повисла на шее у Кинга, когда он совершенно невозмутимо продемонстрировал ей полный набор программ для лаборатории, тот самый, с которым она должна была работать на Рапторе.

Невозмутимости у громилы хватило секунды на две, а потом он вместе с Улой пустился по рейхстагу в совершенно дикую пляску.

— Неплохая акробатическая подготовка, — заметил Зверь, мельком взглянувший в их сторону.

— Угу, — кивнул потрясенный Гот.

Ула поправила растрепавшиеся волосы, обфыркала их обоих и унеслась в лабораторию. А Кинг заявил, хлопнувшись в свое кресло:

— Уведу я ее, Зверь. Спорим?

— Я тебе уведу, — без особых эмоций ответил сержант. На том разговор и иссяк.

— Гот, хватит улыбаться. — Голос Зверя отвлек майора от воспоминаний. — Здесь опять какая-то цифирь. Разберись.

Цифр попадалось много. В основном, правда, температурные данные по кораблю, показатели влажности, уровень радиации и прочая, не имеющая уже значения дребедень, которая тщательно фиксировалась во время полета приборами «Покровителя». В смысл большинства записей Кинг со Зверем вникали с ходу, но иногда мешанина чисел и непонятных сокращений ставила их в тупик. Это случалось, когда дело доходило до состояния орудийных систем, работы полей защиты или количества энергочасов, затраченных на занятия экипажа в тренажерных залах и виртуальных классах.

Зато Гот в информации такого рода разбирался быстро. Все пилоты в звании старше капитана проходили обязательный курс управления тяжелыми космическими кораблями. Из соображений «мало ли что». Большинству офицеров это казалось бессмыслицей, но Дитрих отдавал себе отчет в том, что случиться может всякое. Правда, его соображения никогда не шли дальше захвата корабля противника. Болиды имели специальное оборудование для абордажа космических объектов, а где абордаж, там и контроль, иначе операция не имеет смысла.

Кто же знал, что полученные знания пригодятся совершенно не в той ситуации?

Пригодятся. Ну да. Для того чтобы, бегло просмотрев столбцы чисел, сказать привычно:

— Ерунда это. Можно выкидывать.

Один раз, правда, резануло по сердцу. Больно. Когда Кинг наткнулся на вычислитель, используемый для прокладки курса и расчетов прыжка. До того тоскливо стало, что едва не приказал в пыль стереть проклятую железяку. Бесценную. И совершенно бесполезную. Нельзя прокладывать курс, не определив собственное местонахождение. А как его определишь? Звездные карты к вычислителю прилагались, но здешнее небо умная электроника опознавать отказывалась.

Да если бы и знали, как и куда лететь, что толку в этом, когда лететь не на чем?

Гот без особого интереса взглянул на монитор машины Зверя.

— Это галактические координаты на каждую секунду полетного… — голос вдруг сел, не шепот даже, хрип невнятный, — полетного времени, — выговорил майор. Рывком отодвинул Зверя от стола, благо кресло было на роликах, и застучал пальцами по клавиатуре, запрашивая данные о последних зафиксированных координатах.

Секунда в секунду… Гот помнил, сколько было на хронометре в его болиде, когда машина стартовала из транспортника… секунда в секунду. Последняя информация записывалась приборами «Покровителя», когда корабль падал на планету.