Последнее небо - Страница 83

— Лично Азамата? — Едва заметное веселье в голосе. — Лично меня, Гот. А меня проверять нельзя. — Уголок рта дрогнул в улыбке. — Я ведь испугаюсь и снова убегу.

— Я ожидал чего-нибудь устрашающего, — признался майор.

И получил в ответ изумленный взгляд:

— Будь я угрозой, зачем бы мне пришлось бежать?

— Интересная логика. — Гот приподнял брови. — Так все-таки, кто же ты?

— А у тебя есть свои соображения по этому поводу?

— Забавно получается, — Дитрих смотрел на Зверя, а того, похоже, интересовало только небо впереди. — Мы в третий раз начинаем, и в третий раз спотыкаемся на самом простом вопросе. Да, у меня соображения есть. Целых две версии.

«Мурена» нырнула плавно и пошла чуть ниже над волнами.

— Я слушаю. — И снова черные глаза улыбались. Холодно, но корочка инея стаяла, зимним ветром сквозило из зрачков-тоннелей.

— Играешь, сержант, — Гот тоже начал смотреть в небо, — инициативу перехватываешь. Ладно. Вариант первый. Вольно или невольно ты поссорился с серьезными людьми. Скорее всего, с какой-то организацией. С «конторой», как принято говорить. Может быть, случайно завладел опасной информацией. Может быть, оказался ненужным свидетелем. И подался в бега, чтобы спасти свою жизнь.

— Мне нравится, — Зверь кивнул. — А вторая версия?

— Заполняет прорехи первой. Ты слишком многое знаешь и умеешь для того, чтобы быть обычным человеком. И не похож на очкастого хакера, влезшего в сверхсекретные файлы, или дурака-журналиста, сунувшего свой нос в чужие разборки. Можно предположить, что до побега в армию ты занимался… скажем так, специфической деятельностью. Я не знаю, что заставило тебя бежать, но, видимо, это «что-то» оказалось достаточно серьезным, если уж ты подался так далеко от Земли. Так бегут от смерти.

— Предположение о том, что я нормальный человек, спасающийся от убийц, меня вполне устраивает.

— А это так?

— Я всего лишь высказал свое мнение.

— Я всего лишь спросил. И сейчас твоя очередь отвечать.

— Тем, кто ищет меня, нужны как раз мои «особые» свойства.

— Кто они?

— Ну… — Зверь шевельнул плечом. — Достаточно серьезные люди, чтобы я начал бояться.

— Организованная преступность или государственная структура?

— А есть разница?

— Зверь, ты не спрашивай, ты отвечай.

— Государственная структура, — уныло произнес Зверь. — Вопреки устоявшимся штампам, не госбезопасность, а полиция.

— И ты настолько не захотел сотрудничать с полицией, что подался в космос?

— О сотрудничестве никто не говорил.

— Даже так. — Гот кивнул задумчиво. — Я полагал, это только в плохих фильмах бывает. А с какого бока здесь Пендель с Пижоном?

— Ни с какого.

— Но как тогда… — Гот осекся и внимательно посмотрел на собеседника: — Или они действительно считают, что ты Азамат?

— Они действительно считают, что я Азамат, — слово в слово повторил Зверь.

— Он в самом деле был их другом с детства?

— С семи лет.

— И ты сумел обмануть их, — медленно, словно не веря, проговорил Гот. Хмыкнул невесело: — Что же стряслось с настоящим Азаматом?

— Он умер.

— Или был убит?

— Или был убит.

— Кто убил его?

— Я.

— Что и следовало доказать, — мрачно произнес Дитрих.

Зверь оставил это заявление без комментариев. Его целиком и полностью заняла пляска «Мурены» в жадных, но беспомощных волнах.

— Ты убил человека, чтобы спастись от преследования полиции. Они, в свою очередь, искали тебя, чтобы заставить работать. Если речь шла не о сотрудничестве, следовательно, говорить можно только о принуждении. У них было на тебя что-то очень серьезное?

— Ты сам говорил о «специфической деятельности», — напомнил Зверь.

— Весь вопрос, в чем специфика. — Голос майора стал жестким, как ветер снаружи. — Хватит выкручиваться, сержант. Мне нужно только «да» или «нет». Ты действительно, выражаясь твоим языком, «нормальный человек»?

— Нет.

— Ты преступник?

— Да.

— Убийца?

— Да.

— Кого же ты убил, что так прячешься?

— Многих, — равнодушно ответил Зверь.

— Твою мать! — Гот покачал головой, словно не хотел слышать коротких, безжалостных ответов. Но спросил так же жестко: — Для нас, здесь, на Цирцее, ты опасен?

Зверь молчал.

Гот не ожидал паузы. Собственно, он был уверен, что услышит «нет», потому что иначе быть не могло. В честность можно играть лишь до определенного предела. В небе или на земле — ради спасения своей жизни солгать способен любой.

Но Зверь молчал.

И уже не нужно было ничего говорить.

— Дерьмо, — подвел итог майор.

— Мы все опасны. — Вертолет шел совсем низко над водой, брызги пены оседали на броню. — Все, сколько нас есть. Даже Ула. И я не исключение.

— Слабовато для отмаза.

— Если бы ты боялся меня, мы не разговаривали бы сейчас втроем. Нашелся бы какой-нибудь другой способ узнать правду.

— Почему втроем?

— Потому что «Мурена». Ты прав, Гот, я не психопат, и я не собираюсь убивать людей, по крайней мере, пока мы на Цирцее. Но если встанет выбор между смертью моей и чьей-нибудь еще, я предпочту остаться живым. В этом смысле я опасен. И именно поэтому я не смог ответить на твой вопрос однозначно.

— Ты имеешь в виду, что, если тебя попытаются убить, ты будешь защищаться?

— И это тоже.

— Есть еще варианты?

— Да. Я не стану рисковать жизнью ради спасения кого-то другого.

— Подход разумный. Почему ты не улетел с буровой?

— Когда?

— Когда я приказал тебе улететь. В тот день мы в первый раз столкнулись с бластофитом.

— Это имеет отношение к тому, насколько я опасен для окружающих?