Последнее небо - Страница 89

— Что они делят, хотел бы я знать? — задумчиво пробормотал Пижон.

— Железо, — пожал плечами Лис. — Чего больше-то?

— Вот мерзавцы! — Пижон даже прекратил стучать по клавиатуре «секретаря». — Это ж наше железо!

— А им по фиг. — Трепло лениво бренькал на великолепной гитаре. Азат, глядя на этот инструмент, всякий раз восхищался человеческой изворотливостью. Или глупостью. Кто-то из офицеров «Покровителя» взял с собой в рейс прекрасную, ручной работы шестиструнку. Стоимость ее он прекрасно знал, поэтому хранил гитару в таком футляре, в каком сам Пижон, не задумываясь, согласился бы совершить аварийную посадку.

От офицера даже пыли не осталось. А гитара — целехонька. Здесь она, правда, едва не пошла по рукам. Но Лонг довольно быстро наложил на инструмент свою лапу. Изящную, музыкальную еврейскую лапку. Теперь гитара выдавалась лишь тем, кто был облечен особым доверием. Трепло в разряд этих счастливчиков попал и правом своим пользовался при любой возможности.

С Лонгом, кстати, никто не спорил особо, все-таки у него консерватория за плечами, и как раз по классу гитары. Странно, что не скрипки… Это Фюрер, покойник, все подкалывал: мол, Лонг, а Лонг, как это тебе мама с папой разрешили вместо скрипки за гитару взяться?

Довел ведь однажды. Эжен из увольнительной приволок скрипку. Что он на ней выделывал!

Пижон вздохнул. Он многое бы дал сейчас за то, чтобы послушать скрипку, можно с оркестром, можно в квартете… Только бы скрипку, и желательно в Казанской филармонии. Чтобы прийти туда в смокинге, в галстуке-бабочке, с какой-нибудь девочкой-журналисткой. Оторвой, каких на журфаке пруд-пруди. И чтобы она, впервые в жизни надев вечернее платье и туфли на высоком каблуке, косилась по сторонам. Чтобы бурчала вызывающе: «Предрассудки это все. Одежда должна быть удобной». И чтобы собственным отражениям в зеркалах не верила. Глаз отвести не могла.

А скрипка при чем?

Пижон снова вздохнул. И попытался сосредоточиться на тексте. Местные новости должны были выходить дважды в неделю, независимо от настроения редактора. Это Гот распорядился. Предоставил Пижону неограниченное право выбора сотрудников, исключая, разумеется, себя и, послушав глухое зверское рычание, Зверя.

Молодец, майор. С газетой он классно придумал. «Секретари» были у всех, объединить их в сетку оказалось для Кинга работой на полчаса. Теперь свежая газета выкладывалась на сервер в рейхстаге, а уж оттуда ее мог скачать кто угодно.

Дважды в неделю.

Парни идею приняли с неожиданным энтузиазмом, где уж там набирать сотрудников — отбиться бы. На долю Пижона остались редакторская правка, верстка, статья на передовице и, конечно же, вечные споры с цензурой. А куда без нее? Это на Земле гласность и демократия, а на Цирцее военная диктатура. Диктатор в чине майора, он же главный цензор, он же имеет право вето, он же спонсор. В том смысле, что свободного времени выделяет Пижону каждый день на час больше, чем остальным.

Кое-кто из бойцов даже делал успехи. Что приятно удивляло. За четыре месяца не всякий писать научится. Приходилось встречать практикантов, которые после года учебы продолжали приносить тексты настолько кривые, что редактора за голову хватались. Хотя вообще-то Пижон был мало знаком со спецификой газетного творчества. Он сразу выбрал ТВ и радио… А еще он мог поспорить, что ни в одну газету ни один из сотрудников не приносил материалов с таким количеством нецензурщины.

Вспомнить хотя бы двадцатый выпуск. Когда Кинг взялся написать репортаж с чемпионата по «Штурму Валгаллы»… Завлекательная игрушка. Высадка десанта на Валгаллу — это почти так же круто, как Гагарин в космосе. Все-таки первая колонизированная планета.

Самому Пижону больше нравилась сделанная по этим мотивам стратегичка, но и 3D-шутеpy он отдавал должное. Особенно его сетевой версии.

А вообще, играли во все. Во все, что было напихано в «секретари». Туда много помещается. Проверено. Правда, Петля всех обскакал. У него на машине ничего, кроме игрушек, нету. Ну, текстовый редактор еще, письма домой писать, и сетевые программы, а остальное — сплошь игры.

Маньяк.

«Штурм Валгаллы» был основным развлечением в течение трех месяцев. Сначала играли все против всех. Потом додумались разбиться по отделениям. Началась война кланов. Потом… выпросили у Гота разрешение, засели на ночь в рейхстаге и потревожили занятого какими-то своими делами Зверя. Совершенно случайно. Нет, правда, случайно. Никому и в голову бы не пришло его от работы отрывать. Кто же знал, что Башка так заорет, когда на гранате подорвется? И, главное, все были в наушниках, так что вопль Башки восприняли спокойно. А Зверь в наушниках не был. В смысле без наушников был. Правильно, на хрена ему наушники, если он не шпилит, как все приличные люди, а ерундой занимается. Работает то есть.

— Вот уроды, — сказал Зверь.

Вошел в игру, за пять минут перестрелял всех… Двенадцать человек. За пять минут! И тут Кинг от работы отвлекся.

— Что ли, тоже сыграть? — говорит. Ну, и сыграли они со Зверем. На двоих. И двадцать штук ботов с максимальным интеллектом.

Ох, какая это была дуэль! Сказка, а не дуэль! Песня!Прямо-таки «Полет Кондора» в геймерском переложении. Пижон и не подозревал, что в «Штурме» такое выделывать можно, что эти двое вытворяли. Да ладно Пижон! Петля, маньячище, и то охреневал. От Зверя к Кингу перебегал, в мониторы заглядывал, остальных зрителей расталкивал:

— Ну дайте, дайте я гляну, вы ж все равно не врубаетесь! Зверь победил. С одним пунктом здоровья остался, но победил.